Аудио-марафон “Любимые стихи ко Дню Победы”

.
В честь 75-летия освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков коллектив Поставской централизованной библиотечной системы провел аудио-марафон «Любимые стихи ко Дню Победы».

В ходе аудио-марафона актуализирован лирический пласт отечественной культуры на примере стихотворений о страшной войне и Великой Победе. Аудио-марафон демонстрирует важность сохранения памяти о Великой Победе над фашизмом.

Якімі толькі мянушкамі
He клікалі гэтых салдат
З няпудранымі вяснушкамі,
У шынялях да пят!..
Крочылі полем спаленым,
Шляхамі страшнай вайны,
I плакалі на развалінах,
I мерзлі ў акопах яны…
У лужах сцюдзёных мыліся,
Прычэсваліся пад дажджом,
Па косах сваіх журыліся
Пад гулкі гарматны гром…
Паходамі, зброяй занятыя,
Справай ваеннай пары,
Былі яны проста дзяўчатамі,
Што там ні гавары.
Пужаліся свісту міны,
Чужых незычлівых вачэй,
А гінулі — як мужчыны,
Абняўшы зямлю ямчэй.

Еўдакія Лось

Их расстреляли на рассвете,
Когда еще белела мгла.
Там были женщины и дети
И эта девочка была.
Сперва велели им раздеться
И встать затем ко рву спиной,
Но прозвучал вдруг голос детский
Наивный, чистый и живой:
«Чулочки тоже снять мне, дядя?» -
Не осуждая, не браня,
Смотрели прямо в душу глядя
Трёхлетней девочки глаза.
«Чулочки тоже», — и смятеньем на миг эсесовец объят.
Рука сама собой с волненьем вдруг опускает автомат.
Он словно скован взглядом синим, и кажется он в землю врос,
«Глаза, как у моей дочурки», — в смятенье сильном произнёс.
Охвачен он невольно дрожью,
Проснулась в ужасе душа.
Нет, он убить ее не может,
Но дал он очередь спеша.
Упала девочка в чулочках…
Снять не успела, не смогла.
Солдат, солдат! Что если б дочка
Вот здесь, вот так твоя легла?
Ведь это маленькое сердце
Пробито пулею твоей…
Ты Человек, не просто немец
Или ты зверь среди людей…
Шагал эсэсовец угрюмо,
С земли не поднимая глаз,
Впервые может эта дума
В мозгу отравленном зажглась.
И всюду взгляд струится синий,
И всюду слышится опять,
И не забудется поныне:
«Чулочки, дядя, тоже снять?».

Муса Джалиль

Перед тем,
как о чем-то сказать в День Победы, 
я долго молчу,
словно слушаю гром канонады, 
давно отзвучавшей… 
Я ушел на войну, 
оставляя тебя и весну… 
И четыре грохочущих года, 
полных мужества правды и долга, 
предстают предо мной, 
совместившись в минуту одну. 
За картиной картина… 
Одинокая мать 
провожает любимого сына. 
Вот отец
прижимает ребенка к груди… 
Это только начало. 
А впереди — 
сырость темных окопов, 
недописанных писем листки, 
и цветов полевых лепестки 
над могилою друга, 
и прощальный салют под огнем, 
и память о нем. 
А солдатские сны! 
Словно ты появляешься, плача, 
и заходится сердце 
от милого взгляда. 
Но внезапно кончается сон 
близким взрывом снаряда… 
А потом — 
пересохшее горло 
после долгого боя 
на ничейной земле,
ржавая пленка воды в колее, 
ты бросаешься к ней, 
пьешь,
как некогда горную воду!
Год от году
все ясней и ясней
очертанья
этих дней и ночей.
Беспощадная память моя
не дает мне покоя,
с подушки меня поднимая,
и я долго молчу перед тем,
как о чем-то сказать
в День Победы —
Девятого мая.

Суюнбай Эралиев

Лясная песня
Ой, бярозы ды сосны –
Партызанскія сёстры,
Ой, шумлівы ты лес малады,
Толькі сэрцам пачую
Тваю песню лясную
Ды ўспомню былыя гады.
Ды ўспомню пажары,
І варожыя хмары,
І завеі халодных снягоў,
І слату, і нягоды,
І начныя паходы,
І агні партызанскіх кастроў.
Край любімы, мой родны,
Ты на свеце свабодны,
За цябе я на бітву хадзіў,
Каб ніколі, ніколі
Ты не быў у няволі,
Каб заўсёды ў шчасці ты жыў.
Адышлі тыя годы,
Адгрымелі паходы,
Толькі пушча за полем шуміць.
Ой, бярозы ды сосны –
Партызанскія сёстры,
Вас ніколі ў жыцці не забыць.

Адам Герасімавіч Русак

Баранавалі жанчыны поле,
Намёртва ўвязаныя ў барану.
Іржышчам ногі свае калолі,
А ім глядзелі штыкі ў спіну.
Штыкі штыкецінамі стаялі —
Не азірнуцца, не ўцячы!
Жанчыны поле баранавалі,
Што замініравана ўначы.
Ім кожны крок быў – нібы апошні.
Год сорак трэці. Ідзе вайна,
І пасткай родная стала пожня –
Вось-вось уздыбіцца ўверх яна!
І – выбух… Выбух…
І енк, і ёкат…
Бабуля ж выйшла адтуль жывой…
Ідзе сягоння яна з даёнкай
Па ціхай сцежачцы палявой.
І памяць коле, і памяць коле:
“На гэтым полі, на гэтым полі…”
Цяпер шматколернасцю жывою
Яно красуецца і здаля.
…Таму, напэўна, што, як вадою,
Крывёй напоена ў нас зямля.

Іпатава Вольга

Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
А к мертвым, выправив билет,
Все едет кто-нибудь из близких,
И время добавляет в списки
Еще кого-то, кого нет…
И ставит,
ставит
обелиски.

Константин Симонов

Как говорится, небу было жарко,
Рвались снаряды около села.
Но Искра, полковая санитарка,
От сказки оторваться не могла.
Забыла Искра,
Что лежит в кювете,
Что бой,
Что год грохочет сорок третий.
Не прячет слез -
Ей, как подружку, жалко
Свою ровесницу,
Несчастную русалку…
Штурмовики уходят на задание,
Ревут “катюши” около реки…
Чудаковатый сказочник из Дании,
Как ты забрел в окопные полки?
Вдруг закричали:
- Санитарку! Быстро! -
И, шмыгнув носом
(Школьница точь-в-точь!),
Ушла из сказки маленькая Искра -
Ее война задула в эту ночь…

Юлия Друнина

Альцы – ні жыхароў, ні хат…
І толькі памяць у народзе.
Іх знішчыў карнікаў атрад
Зімой у сорак трэцім годзе.
І чуе сэрца ў цішыні
Дзіцячы плач, матуляў крыкі…
Памерла радасць у агні –
І смутак наступіў вялікі.
Альцы – Хатынь, Альцы – Хатынь –
Святыні нашае Айчыны.
… Над цішыней нябёсаў сінь
І вечны вырай жураўліны.

Аркадзь Нафрановіч

Там, дзе пад вогненнаю сталлю
Кіпелі Шпрэе берагі,
Стаіць салдат на п’едэстале  –
Зямляк наш, сэрцу дарагі.
У Трэптаў-парку, у Берліне,
Ён на віду Еўропы ўсёй
Заняў свой пост над небам сінім,
Навекі зліўшыся з зямлёй.
Над ім не плакалі бярозы
Слязьмі жывых вясенніх рос,
Калі, увесь адліты з бронзы,
Падняўся ён у поўны рост.
Цяпер к яму пад сонца мая
Прыходзяць тысячы людзей,
Адной рукой ён прытуляе
Дзіцё малое да грудзей.
Дзіцё, якое вынес з бою,
Кладзе галоўку на плячо…
Рукой караючай – другою –
Рассек ён свастыку мячом.
Каб над зямлёй, крывёй палітай,
Не ўсплыў смяротны ўраган,
Свой позірк воін самавіты
Скіроўвае за акіян…
А мы ў германскую сталіцу
Прыйшлі к таварышу свайму –
За ўсіх, каму ён часта сніцца,
Зямны паклон адбіць яму.
Прыступкі вывелі высока,
Байцу паклалі мы чабор,
Каб не тужыў ён там, далёка
Ад родных хат і ясных зор.
І хай яго не засмучае
Зары абветранай усход.
Над ім без гора і адчаю
Вятры нясуць за годам год.
Мы да свайго ідзём кургання,
А ён трымаць будзе ў вяках
Булатны меч выратавання
І сэрца добрае ў грудзях.

Пятро Прыходзька

5,257 про­смот­ров все­го, 1 про­смот­ров сего­дня